Как понять, полюбить и, возможно, простить столицу
Москва нефотогенична — говорят операторы, фотографы и режиссеры. В ней визуально шумно, она бескрайне эклектична и хаотична. Зато у каждого жителя столицы Москва — своя. Мы попросили писательницу и сценаристку Евгению Некрасову, автора романов «Калечина-Малечина» и «Кожа», попытаться выразить дух столицы словами.
Рыба тяжело дышит своим большим красивым телом, качается от силы своего дыхания. Раба не умещается ни в один взгляд. Она не умещается в мое воображение. Я только догадываюсь о ней. Хотя сижу на ее спине, недалеко от позвоночника. Я до сих пор не знаю, как она выглядит. Но знаю, что она жиреет и разрастается, распластывается все сильнее с каждым годом. Ее тело сильно вытянулось на юг, юго-запад в последние годы. «Я скучаю по Рыбе», — пишет мне вынужденная уплыть далеко моя студентка. «Я тоже» — я отвечаю, — «скучаю по Рыбе», хотя никуда не уезжала, я все еще живу на ней. Но я не могу понять ее, эту Рыбу, особенно сейчас. В прежние годы я чувствовала ее, ощущала ее близкой и понятной, бегала по ее спине, спускалась в вырытое в ее мясе метро, качалась вслед за ней. Теперь уже и не знаю. Это уже не моя Рыба.
Почти не ясно, что у нее тут была за чешуя. От той видимо, ничего не осталось. Тело Рыбы залито асфальтом, усыпано гулящей плиткой. Вместо каждой огромной чешуйки набор зданий, панелек, хрущевок, стеклянных, металлических супермаркетов. В середине спины Рыбы по кругу -- здания низкие, или не очень высокие, старые, обвитые лепниной и годятся под музеи. Многие они и правда музеи. Иногда место чешуи или целых двух занимает ангар ТЦ. Такие часто на боках Рыбы, в хвосте, на голове немного. О чешуе напоминает имитирующая ее брусчатка, встречается посредине спины Рыбы, неподалеку от дышала.
На Рыбе все понатыкано. Это стиль нашей Рыбы. На нее все саму понатыкано. В дома некрасивые панельные, в дома покрасивее досоветские или поинтереснее раннесоветские (когда красная власть была еще тощим жестким, но очень креативным подростком) понатыканы кофейни, рестораны, супермаркеты дороже, дешевле, аптеки, аптеки, аптеки, салоны красоты, барбершопы, ногтевые салоны, частные клиники, магазины с одеждой, или украшениями, или обувью для богатых людей, магазины одежды для обычных людей, медицинские лаборатории, сексшопы, пабы, театры, арт-пространства, магазины с алкоголем, магазины табак, галереи, пункты выдачи озон и вайлдберрис, лавки с орехами, пахлавой и глиняной разрисованной разноцветной посудой. Иногда все это вместе, кроме дорогого сегмента, бывает понатыкано в одно помещение на первом этаже, или в подвале жилого дома или офисного здания. Это даже хорошо, это разнообразие. На Рыбу едут со всего нашего Океана из-за ее вавилонности.
Разнообразие — это жизнь, значит возможности. Возможность встречи, возможность денег, кому важно, возможность удивительного. Кого только не встретишь на Рыбе, кого только не найдешь для какого-то своего дела, общения, понимания. Рыба-кит была нашей лабораторией, нашим хабом, где мы плавали, что-то делали, и высекали много любви. К друг другу, к Рыбе, к тому, кто на нас смотрел, нас читал, нас слушал. А мы смотрели и слушали их.
47.28′00
47.28′00
47.28′00
При всей своей понатыканности Рыба-кит очень красивая. По-разному в каждой своей части. То зданием, то сквером, то загогулиной улицы, то двором, то дворцом завода. В последние годы она становится стерильная, гладкая, намеренно красивая. Скрепленная однообразным удобством. Где-то Рыба выглядит шикарно. Особенно посередине хребта, в окружности хребта. Moscow is very posh — говорят мои ливерпульские друзья, которые успели побывать на Рыбе до пандемии и всего.
Чего уж говорить, на Рыбе жить чрезвычайно комфортно. На Рыбе хорошая, по сравнению с другим Океаном, бесплатная медицина. Здесь, угу, работает доставка самой разной еды и продуктов круглосуточно. Одежду и что угодно другое тут тоже привозят домой. Рыбьи театры, галереи, книжные фестивали, университеты, особенно оставшиеся штучные независимые или зависимые, муниципальные, но с троянскими конями внутри -- обнимают нас, поддерживают нас.
Нашу Рыба-кита многие не любят в Океане. Она открывает пасть и заглатывает все его богатства: вся рыба, все кальмары, осьминоги, каракатицы, их чернила, все водоросли, корабли, их товары и их люди -- все оседает в животе Рыбы. Она чего-то там разбрасывает назад в Океан фонтаном из своего дыхала, но это крохи, а главное, Океан сам великан, до его краев и даже середины мало что долетает. Большая часть сокровищ остается в Рыбе. Так она жиреет и разрастается. От этих богатств появляется Рыбья гладкость, красивость и наш комфорт. Мы все понимаем. Раньше нам казалось, что мы существуем вместе с ней, как два разных биологических вида в симбиозе. Мы чешем ей спину ногами, включаем электричество в квартирах, в супермаркетах, на уличных фонарях, светим фарами автомобилей, привлекая к ней так добычу из океана.
47.28′00
Мы сами когда-то приплыли на Рыбу. Мы полюбили ее за это самое diversity, про которое мы еще не знали, но уже чувствовали его. Некоторое время назад некоторые из нас начали плавать от Рыбы в Океан, к родне или в совсем новые места, пытались там высекать свою любовь, находить понимание и разнообразие. Мы узнали слова колониальность, москвоцентричность. Мы пытались работать не колониально. Иногда нам удавалось. Нам было стыдно за нашу Рыбу. Но мы всегда возвращались на нее.
Наша Рыба давно уже киборг. Она изрыта подземной и тяжелой паутиной метро-шахт, коммуникациями, в ее мясо вписываются основания домов, сваи эстакад, подземные паркинги. Чувствует ли наша Рыба-кит боль? Измотана ли она? Думает ли она про то, что с ней происходит? Считает ли она, что находится в рабстве, несмотря на то, что мы помогаем ей питаться? Хочет ли освободиться? Сбросить с себя все понатыканное в нее, на нее? Уплыть? Внутри нее, по ней, над ней, идут невидимые сигналы GPPS, 3G-4G-5G, wi-fi. Зачем Рыбе любовь, которую мы высекаем, если у нее один из лучших вай-фаев на свете?
47.28′00
Вероятно, наша Чудо-Юдо Рыба-Кит — дроид. Она не управляет собой сама. Мы ей тоже не управляем. Теперь она просто робот и голем, дважды — на уровне города и на уровне страны, управляемая не нами вовсе, не существующая с нами в симбиозе. Нас разлучили с Чудо-Юдо Рыба-Китом, устроили нам развод. Мы не заметили, когда именно это началось, но мы продолжаем жить на ее спине, по привычке зажигать свет, одновременно пользоваться ее комфортом и покрываться мурашками от страха. Многие из нас пугаются, спасают себя, близких, улетают, уплывают от Рыбы и за пределы нашей акватории. Если улетать от Чудо-Юдо Рыба-Кита ночью, то в иллюминатор видно ее красивую сильную спину, украшенную завитыми в несколько кругов гирляндами. Кто-то из нас все равно останется потихоньку высекать любовь, зажигать свет, чесать спину, а на оставленные места, как на выкорчеванные чешуйки, приплывут другие жители океана.